Рейс самолета Пстрозаводск — Москва задерживался. Удобно расположившись в кресле фойе аэропорта, я пребывал в сладкой полудреме. Перед глазами стоял вчерашний лень, проведенный на мартовском льду озера Гомсельга. Ослепительно светило солнце, звенели ручьи, ноздреватый лед дышал. Повеяло теплом.
Сняв шапку и полушубок, в легкой куртке бегал я вдоль берега и островов. Азартно брал окунь. Насадка кончилась, и я ловил на голую мормышку. При этом я совсем забыл про поставленную на всякий случай жерлицу. Может быть, я бы совсем оставил ее там, у коряжника, но увидел красный флажок. Наверное, от ветра вздернулся. Подошел ближе. Леска почти вся размотана. Подсек на всякий случай. Зацеп.
Додумался тоже — поставить около коряжника. Теперь обрезай. Вечно беда с этими жерлицами. Потянул еще. Точно, зацеп. Какая же это рыба? Нельзя отрвать ото дна. Леска звенит. Резать жалко, немецкая. А поводок? Где я такой теперь достану? Подарок, мечта жерличника.
С отчаянья бросил жерлицу на лед. Завтра мне уезжать, рано вставать на автобус. Зачем я ее вообще взял с собой? Неожиданно жерлица медленно поехала к лунке и остановилась. Уж не сон ли это? Тяну изо всех сил. Ни с места. Наверное, мне напекло голову, что начало мерещиться всякое. Но вот пошло. Бревно, определенно. Выдержит ли леска? Сантиметр за сантиметром я поднимал «ношу».
Вдруг рывок из глубины. Я замер. Да это рыба! Дух перехватило. Сердце забилось. Руки затряслись. Где мой багор? Да это какой-то кит. Интересно, сколько в нем лошадиных сил? Что делать? Вот влип. Последние метры были самые трудные. Рыбина уперлась в лед. Собираю остаток сил. Спина взмокла. Руки гудят. В глазах пошли-поехали радужные круги.
Ба, да это щука! Но какая огромная! Таких я не то что не ловил — даже никогда не видел. Подцепил за жабры и с трудом вытащил на лед. Потом в изнеможении сел на ящик — отдышаться и подумать. Как же я понесу этот трофей? Главное, чтобы эта зверюга не цапнула меня своими острыми чубами. Как я тащил ее до деревни — лучше не вспоминать.
Наконец я в аэропорту. Представляю, что будет дома. Стол с огромной фаршированной щукой, друзья, знакомые, соседи — и я, гордый, счастливый, принимаю поздравления, выслушиваю комплименты, раздаю автографы, даю советы, как ловить, на что, когда... Щелкают затворы фотоаппаратов. Звучит музыка...
Диктор аэропорта объявляет: пассажиры, улетающие рейсом Петрозаводск— Москва, приглашаются на посадку.   Я   вытащил  сверток,      спрятанный      между оконными   рамами   (чтобы щука  не  разморозилась), и направился к стойке.
—  Что у вас в руках? — обратилась   ко   мне  дежурная, пропуская к столу для проверки ручной клади.
—  Так,  пустяк.  Сувенир, — бодро ответил я.
—  Пройдите с ним через аппарат.
Я прошел. В машине раздался писк.
—  Доставайте металл, — сказала девушка более строго.
Я полез в карманы, но, кроме часов, авторучки, кошелька с мелочью и зажигалки, ничего не нашел.
—  Пройдите со свертком еще раз, — сурово сказала она.
Я пошел. Раздался тот же противный писк.
—  У вас что, машина сломана?    У    меня    никакого металла   нет,   —   заявил   я девушке.
—  Разворачивайте      ваш сверток. Что там?
Я начал снимать оберточную бумагу. Пассажиры все уже прошли и ждали автобуса.
Я застрял около этого пищащего агрегата. К девушке подошли и другие сотрудники аэропорта.
—  Да это щука, — сказала одна   женщина   в   голубой форме, рассматривая ее.
—  Это не щука, а крокодил, — решила другая.
Все пришли к выводу, что таких больших щук не бывает.
—  Звоните начальнику. Я не знаю, что делать с этим пассажиром, — решительно заявила дежурная.
Автобус подошел.
—  Вы, товарищ, смотрите передачу   «В   мире   животных»? — спросила девушка тоном      учительницы.      — Разве не знаете, что природу надо беречь?
—  Что же, надо было ее отпустить? Она же клюнула. Это  же  рыба,  хищник,  — обиженно сказал я.
—  Какая   же   это   рыба, такого   размера?   Сами   вы хищник...   и  браконьер, — вмешалась в разговор другая девушка.
Автобус уже уехал. Наконец пришел начальник.
—  Вот, задержали... везет крокодила.   Крокодил   звенит,      —      отрапортовала дежурная.
Начальник удивленно посмотрел на щуку, потом внимательно — на меня. Незаметно для всех подмигнул мне. Я все понял. Рыбак рыбака видит издалека.
—  Товарищи, это рыба, а не крокодил, правда, очень крупная. Звенит, потому что за   свою   длинную    жизнь наглоталась всякого металлолома.  Вы нас, пожалуйста, извините за задержку. Полетите  следующим   рейсом через час. Я позабочусь. Только  получше  заверните ее. У нас в самолетах летают дети, могут испугаться.
Потом отвел меня в сторону и спросил:
—  Как  же  ты  ее  вытащил?
— Я сам не знаю, — честно ответил я.
Все время в самолете я думал о щуке. А ведь бывали случаи, когда щуки глотали серебряные часы, например, или золотые кольца. А что, если там клад?
Загадочный писк не давал покоя до самого возвращения домой. Причиной его оказалась блесна, сделанная из большой серебряной ложки. Сейчас она занимает почетное место в моей коллекции блесен. Но когда я рассказываю, как она у меня оказалась, мне почему-то никто не верит. Трудно все-таки быть рыболовом.

Автор: Е.Козлов